Блуждающие огни - Страница 72

Я задержалась в дверях, где Рэкси уже готов был скакать вокруг моих ног так, будто не видел меня целую вечность.

- … будь осторожна! - договорила Анжела.

- Буду.

Возвращаясь домой, я выбрала путь подлиннее и все оглядывалась, но так никого и не заметила, никто за мной не следил, не видно было ни одного черного плаща. Дойдя до дома, я уже готова была посмеяться над собой. На ступеньках нашего жилища меня ждали Томми и собаки. Рэкси тявкнул, и вся орава мгновенно сорвалась с места и ринулась ко мне.

Конечно, хоть Томми и большой, он и мухи не обидит, даже если от этого зависит его жизнь, а собаки у меня маленькие, старые и довольно-таки ледащие, но все равно Франклин, наверно, спятил, если решил напасть на нас. Он просто не знает, какая у меня семья. Один верзила Томми чего стоит, а еще собаки… Вид у них достаточно грозный. Чего же мне беспокоиться?

Собаки прыгали вокруг меня, за ними с улыбкой от уха до уха подбежал Томми, я вручила ему почту.

- Сюрпризы! - закричал он. - Мэйзи принесла сюрпризы! - Его странный высокий голос звенел от радости.

Мы вошли в дом и поднялись на второй этаж, где самовольно поселились. Там есть такая открытая площадка, летом мы пользуемся ею, когда хочется побольше простора и свежего воздуха. Все у нас завалено книгами. А у Томми свой уголок с журналами, множеством вырезанных фигурок и картинок, в которые он играет. У нас имеется несколько разномастных кухонных стульев и ломберный стол. В старом шкафу, который какие-то бродяги помогли мне втащить наверх с улицы, я храню продукты, а готовлю на коулмановской плитке.

Спим мы на матрасах в другом углу, все вповалку, кроме Чаки. Этот старый Лабрадор предпочитает охранять входную дверь. Обычно я считала, что он выжил из ума, потому и чудит, но сегодня этот его пунктик был нам на руку. Чаки, если захочет, может казаться по-настоящему свирепым. Рядом с матрасами стоят два сундука - в одном я держу нашу одежду, в другом сухой корм для собак. Они, конечно, обожают рыться в помойках, но я хочу, чтобы они ели хорошую пищу. Если с ними что-нибудь случится, боюсь, счета от ветеринара будут мне не по карману.

Прежде всего, я накормила собак, потом приготовила ужин для нас с Томми - чечевичную похлебку со вчерашними булочками, которые я подобрала на заднем дворе кондитерской в Кроуси. Этот суп мы ели уже несколько дней, и надо было с ним покончить, так как пришла весна, и стало слишком тепло, чтобы долго хранить еду. Зимой мы пользуемся небольшим помещением в холле, там есть все, даже железная печка, которую я спасла в Фоксвилле, где сносили дома. Мы с Томми чуть не умерли, пока тащили ее сюда. Кто-то из байкеров помог нам поднять ее наверх.

После ужина мы приступили к нашему обычному для четвергов вечернему ритуалу. Наполнив на завтра ведро дождевой водой из бака, который я водрузила на крышу, я зажгла масляную лампу, и мы с Томми сели за стол и стали просматривать его новые журналы и рекламу. Он указывал пальцем, какую картинку ему хочется получить, а я ее вырезала. Могу похвалиться, что делаю я это классно. Хорошо набила руку. В конце концов Томми получил большую стопку вновь вырезанных фигурок и всяких картинок для своих игр и занялся ими немедленно. А я взяла книгу, которую начала еще утром, и снова села к столу, но читать не могла.

Я слышала, как Томми разговаривает со своими новыми бумажными друзьями. Собаки, как всегда, бродили из угла в угол. Внизу по улице прогрохотал «харлей», я слушала, как он мчится по Катакомбам, пока его рев не затих вдали. После этого за окном только свистел ветер.

Пока я занималась делами, мысли об идиотском послании вылетели у меня из головы, но зато сейчас ни о чем другом я думать не могла. Я выглянула в окно. Восемь часов, но уже темно. Длинные летние дни еще впереди.

«Так что там Франклин? - спрашивала я себя. - Наблюдает за нами из темноты, готовясь к следующему шагу? Может, вырядился в черный плащ и шайку дружков прихватил?»

На самом деле я уже не думала, что это письмо дело рук клерка. Я не знала Франклина, но раз Анжела не могла допустить, что он способен на такое, я ей поверила. Он, конечно, достал меня своей заботой, наверно, хочет сыграть роль Пигмалиона и принимает меня за Элизу Дулиттл, но подлостей он, по правде говоря, еще никаких не делал.

Так все-таки откуда же взялось это проклятое письмо? И что оно должно означать? И вот что самое страшное: если это не шутка и Франклин тут ни при чем, то кто же это сделал?

Я снова и снова проворачивала все это в мозгу, пока голова у меня не закружилась. Мое настроение передалось всем. Собаки забеспокоились, а когда я приближалась к ним, визжали и шарахались от меня, как будто я хотела их ударить. У Томми задрожали руки, его человечки стали рваться, он заплакал, собаки завыли, и мне захотелось убежать отсюда куда глаза глядят.

А я, слава богу, жива

Но я не убежала. Часа два я успокаивала Томми, и в конце концов он уснул. Я рассказала ему его любимую сказку про то, как некий граф приехал к нам издалека и объявил, что мы - его дети, и он забирает нас к себе домой вместе с собаками, и мы живем у него долго и счастливо. Иногда, рассказывая ему сказки, я пускаю в ход его вырезанные картинки, но тут не стала. Мне не хотелось напоминать ему, что они порвались.

К тому времени, как Томми уснул, собаки успокоились и тоже заснули. А я не могла. Всю ночь я просидела, думая об этом проклятом письме, о том, что будет с Томми и собаками, если меня убьют, и о прочих ужасах, о которых обычно запрещала себе думать.